В. В. Сбоев: С НЭТИ связана почти вся моя трудовая жизнь
В этот юбилейный для нашего вуза год замечательному человеку, преподавателю НГТУ НЭТИ, ветерану Великой Отечественной войны Владимиру Васильевичу Сбоеву исполнилось 95 лет! Предлагаем прикоснуться к эпохе через воспоминания В.В. Сбоева, кандидата технических наук, доцента кафедры теоретической механики и сопротивления материалов (ТМиСМ), накрепко связавшего свою судьбу с НГТУ НЭТИ.
Шестой и седьмой классы я закончил в 73-й школе. Улица Плахотного раньше называлась Лагерной, в ее западной части был лагерь Осоавиахима с самодельным аэродромом и парашютной вышкой. Мы туда часто бегали. Помогали планеристам и летчикам-курсантам. Иногда прыгали с вышки с парашютом, особенно в отсутствии взрослых. Парашют рассчитан на взрослого человека весом около 80 кг, поэтому мы прицеплялись за ремни втроем или вчетвером.
Сколько было удовольствия, особенно если удавалось посидеть в кабине планера или самолета. Всех нас «заразила» авиационная болезнь. Я завел голубей и мог часами наблюдать за небом и их полетом. Правда, после поступления в техникум с голубями пришлось расстаться.
С отцом ходил на охоту. После школы в 1940 г. поступил в Новосибирский электротехнический техникум связи (НЭТТС) на отделение радиоприемных устройств. Нам говорили, что скоро будет открыт электротехнический институт связи. В войну было очень трудно добираться из Кривощекова на правый берег, иногда приходилось идти пешком. Хотел стать радистом, но доучиться не удалось, помешала война. На 3 курсе, за два месяца до выхода на диплом, пришла повестка из военкомата. Просился в военное авиационное училище, но меня направили в Киевское военное училище связи (КВУС), дислоцировавшееся в Красноярске. Здесь нас подготовили по курсу молодого бойца и отправили на Калининский фронт под Москву. Меня зачислили пехотинцем в 379-ю стрелковую дивизию. Наше пополнение состояло примерно из 3500 солдат 17–18-летнего возраста.
«На тебе мамку…» Представьте бойца, которому нет еще 18 лет, весом 45 кг, ростом 1,45 м. Старшина во время раздачи винтовок, подходя к каждому, говорил: «На тебе жинку», а ко мне подошел, долго смотрел, потом нашел карабин (он короче винтовки приблизительно на 25 см) и сказал: «На тебе мамку».
Я начал расти и мужать уже там, на войне. Первое время над нами шефствовали 40–45-летние обстрелянные «старики». Они научили по звуку выстрела определять, откуда прилетит немецкая мина, когда можно сделать перебежку, если пулеметная очередь прошла мимо тебя, как перебегать, как окапываться, в какие воронки от снарядов прятаться и многому другому. Мне сразу повезло, попал под опеку двух старых солдат. Один из них — Туров (до войны — золотоискатель, очень приспособленный ко всяким жизненным ситуациям человек) заявил: «У меня шестеро ребятишек, ты теперь как мой младший. Всё равно пока ничего не понимаешь, поэтому делай так. Я буду бежать — ты беги, я прыгну в воронку — ты прыгай, а потом разберешься». Вот так меня учили и оберегали одновременно.
В первых боях все остались живы, а потом меня контузило, и я попал в санбат. После выздоровления отправили в роту связи, где командиром полка был молодой майор А.И. Морозов, ему было всего 21 год. «Старики» относились к нему с большим уважением, а молодые вообще души не чаяли. Он чуть-чуть не дожил до своего 80-летия в 2000 году.
Помогали закалка и осторожность. Все трудности войны мне удалось пережить, может быть и потому, что я — сибиряк, с детства часто с отцом ходил на охоту. У меня даже ружье было. А когда охотишься, то ночевать приходился даже в поле, и все это мне на фронте пригодилось. Во время холодных зим 1943—1944 гг. (мы тогда воевали в Калининской области) замерзло много людей. Если кто-то лег один, значит, все, замерз. А большинство спасалось от холода так: выкапывали небольшую яму в снегу, набрасывали ветки, одну шинель стелили, а остальными укрывались. Ложились, как правило, по двое-трое, спали часа полтора-два, а потом поворачивались на другой бок. Кто не придерживался наших способов выживания, обмораживался или замерзал совсем. Потери были большие.
Связь все время рвалась. Приходилось под обстрелом выбегать, соединять обрывки провода. Я заметил, что на перезарядку минометов требуется примерно 10 мин и предложил оставаться в зоне обстрела, прятаться в свежую воронку, выбегать, соединять обрывы и так до очередного залпа. За это мне присвоили звание ефрейтора.
Особенность действий телефониста на переднем крае в том, что обрыв линии связи происходит как раз тогда, когда связь как раз очень нужна. На открытых местах приходилось очень шустро перебегать и переползать зигзагами и змейками. В ночное время надо бежать, держась за провод, до места егообрыва. Немецкие разведчики приспособились разрывать провод и ждать у обрыва наших связистов. Так немцам удалось взять в плен двух телефонистов из соседней части. Кто-то предложил по ночам бежать к месту обрыва с гранатой под мышкой. Так и держали провода в левой ладони, а кольцо гранаты с чекой — указательным пальцем правой руки. Два наших телефониста подорвались вместе с поджидавшими их фашистами. Противник перестал охотиться за телефонистами.
В тыловых болотах и лесах действовала 5-я партизанская бригада. С помощью партизан нам удавалось по болотам заходить в немецкие тылы группами по 5–10, а иногда по 50–200 человек. Удары с тыла были намного эффективнее, чем нападения на укрепления в лоб.
На отдыхе обязательно строили баню по-черному в виде землянки с каменкой. Парились в шапках и рукавицах, а над каменкой развешивали белье, чтобы уничтожить вшей. Фрицы были куда более завшивленными, в их землянках песок на полу шевелился от вшей. Удивительно, но эпидемий тифа не было.
На войне мне, в общем-то, везло, тяжелых ранений не имел, за все время получил одно ранение и четыре контузии. Похоже, Бог меня берег, наверное, мама усердно молилась, а может быть потому, что сам шустрый был. Вот один из фронтовых эпизодов. Мы продвигались на Запад с боями, но нас часто перебрасывали вдоль линии фронта иногда на 70–90 км в сутки. Пересекали границы Белоруссии, Эстонии, Латвии, но в основном шли на Ригу. Кроме немцев против нас воевала 15-я Латышская дивизия СС. 14 сентября нас бомбили и обстреливали «мессеры». Это было под Ригой. Немцы отступали. Нагоняя их, мы шли с обозом прямо по дороге. Вдруг налетели немецкие истребители. Прежде чем стрелять из пулеметов, они стали сбрасывать на нас бомбы. К тому времени я был уже опытный солдат, год провоевал. Лег в канаву и стал стрелять из карабина. Один самолет, не долетев до меня, сбросил бомбу, и она летит точно в мою сторону, у нее траектория вначале круговая, а потом прямая. Ну, думаю, все, «каюк». Я в канаве развернулся, как полагается артиллеристам, открыл рот, чтобы воздушная волна ударила с двух сторон, и бомба попала… в шоссейную дорогу. Хорошо, что она выложена была из камня, разрыв произошел на поверхности, а край воронки оказался около моего плеча. Меня контузило, а как только стал приходить в себя, ранило осколком в ногу.
На войне нужны не только выносливость, смелость, но и смекалка, осторожность. Погибали часто те, кто вылезали из окопа и кричали: «Смерть фашизму» (такие эпизоды нередко можно увидеть в фильмах). При шквальном огне лишний раз голову в каске не высовывали, иначе пуля сразу доставала. На протяжении всей войны фашисты оказывали ожесточенное сопротивление, даже тогда, когда до капитуляции оставались считанные дни.
В апреле 1945 г. меня направили на курсы младших лейтенантов во взвод станковых пулеметов «максим». Мы проучились пять месяцев, потом приехала серьезная медкомиссия и некоторых из нас по состоянию здоровья отправили в запас. Мне присвоили звание младшего сержанта и направили в запасной полк. Мне только 20 лет, а я уже «старый» солдат.
Воевал с октября 1942 по май 1945 года. Прошел путь от Подмосковья до Дрездена. Вначале был пехотинцем в стрелковой дивизии, после контузии и санбата стал телефонистом. Довелось воевать и в Прибалтике, и на Украине. Участвовал в Висло-Одерской, Померанской и Берлинской операциях под началом маршала Советского Союза И.С. Конева. Награжден орденом Отечественной войны II степени и медалями.
Как меня переманили в НЭТИ. Демобилизовался я в апреле 1948 г. Приехал в Новосибирск. Профессии гражданской нет, а мне уже 25 лет… Устроился электриком на «Комбинат 179 министерства боеприпасов» (завод «Сибсельмаш»). Стал готовиться к поступлению в военное училище, но не прошел медкомиссию. За лето окончил 8 и 9 классы областной заочной школы, осенью пошел в 10 класс вечерней школы.
Закончив заочно-вечернюю среднюю школу, решил поступать в НИВИТ — Новосибирский институт военных инженеров транспорта (сейчас это университет путей сообщения). Однако медкомиссия опять не пропустила. Очень хотелось учиться дальше, и я сдал документы в педагогический институт (НГПИ) на физмат. Меня всегда привлекали физика и математика. Приняли на дневное отделение, но по семейным обстоятельствам снова пришлось идти работать на завод, теперь уже в должности инженера-электрика (с неполным высшим образованием). Тогда на заводах дипломированных инженеров-электриков почти не было. Сам директор завода В.Т. Забалуев имел диплом техника, впоследствии окончил вуз. Ночью работал на заводе, а днем учился в институте.
После окончания пединститута некоторое время работал там же на кафедре физики. Шел 1953 год. НЭТИ сделал свой первый набор студентов. Из этого вуза у нас в НГПИ стал работать на полставки Александр Фомич Городецкий. Он и организовал мой переход в НЭТИ в феврале 1954 г., вначале по совместительству, а через полгода — в штат. И жил я неподалеку от НЭТИ. Перспектива работать в НЭТИ была слишком заманчивой: в коридоре института лежал в ящиках нераспакованный электронный микроскоп ЭМ-100, по тем временам — чудо техники. Точно такой же в Новосибирске в единственном экземпляре имела Академия наук. В НЭТИ работал сначала на кафедре физики.
Первые шаги в НЭТИ. Было очень много загрузки по созданию лабораторных работ по физике: составить методичку, «достать» приборы и учебные принадлежности, найти для всего место, установить, опробовать. Большая часть практических занятий проводилась в подвальных помещениях. Между доской и студенческими столами находились мощные несущие столбы, затруднявшие занятия (из-за них выглядывали то преподаватель, то студенты).
В это время вуз вместе с турбогенераторным заводом строил спортзал. НЭТИ надо было не только утверждаться в учебе, но и в спорте показать себя, в художественной самодеятельности и сельхозработах. Студенты были очень дружными, как одна семья.
После переезда в корпус «А» на проспекте К. Маркса нам отвели шикарные помещения. Мне поручили установить и запустить в эксплуатацию электронный микроскоп ЭМ-100. Сразу же привлек к этому делу студентов: Ю. Михеева, С. Копылова, И. Ворсину, И. Логунову и др.
Мы изучили его, подключили питание… и столкнулись с главной трудностью — расшифровкой результата. Проблема была в отличии «объекта» от «грязи» или пылинок. Ведь увеличение-то в 100 тысяч раз! Так, осваивая сложную технику, ребята учились обобщать полученные данные, выступать с докладами. В дальнейшем все они достигли значительных успехов в работе.
Очень много забот было у нашего ассистента Н. П. Екимовой, у лаборантов А.В. Галимова и Г. Пенкина. Они добывали необходимое оборудование и обязательно участвовали в проведении лабораторных занятий. Мы учили студентов и лаборантов, а они учили нас.
Работа в деканате. В 1955 г. в НЭТИ были организованы деканаты. Деканом РТФ стал многоопытный и умнейший администратор — В.Т. Орлов. Меня назначили его заместителем.
Деканат размещался в маленькой комнатке, из мебели — только самодельные парты, столы и стулья. Декан занимался программами, планами и набором кадров в расчете на бурный рост численности студентов и специальностей. Были приняты первые кандидаты наук: Л.И. Тушинский, В.М. Казанский, Г.В. Грабовецкий.
Заместители деканов вели организационную работу со студентами. Главные вопросы — успехи в учебе, посещаемость, организация быта и отдыха. И еще уйма всевозможных проблем. Это благоустройство общежития и территории, работы на теплотрассах, сельхозработы, помощь овощебазам, строительство новых корпусов, тира, столовой и т. д. Зачастую приходилось снимать группы прямо с занятий и вести студентов на стройплощадку: расчищать фундаменты или траншеи от снега либо убирать мусор, подносить кирпичи и материалы. На лето создавались студенческие рабочие бригады. Удивляюсь теперь — как все это нам тогда удавалось.
Работая в деканате РТФ, я принимал вступительные экзамены по физике и заодно отбирал наиболее сильных абитуриентов для назначения их старостами групп и потоков. В каждую группу включал пять-шесть серьезных ребят для создания ее здорового ядра. Особенно надежными были студенты-фронтовики.
В 1958 г. состоялся первый выпуск инженеров. Из этого выпуска первым директором завода стал инженер-радист Анатолий Саженюк. Надо отметить, что предприятия и другие вузы к нам относились благожелательно, в том числе столичные, особенно Московский энергетический институт.
Был я и первым деканом заочного электротехнического факультета. Но по состоянию здоровья пришлось эту работу оставить.
Проработав на кафедре физики 6 лет, по медицинским показаниям (после обучения) сменил место работы. В 1960 г. перешел на кафедру теоретической механики и сопротивления материалов, защитил кандидатскую диссертацию.
В здоровом теле — здоровый дух. На одном из декановских совещаний ректор Г.П. Лыщинский сказал: «Наши студенты должны быть сильными не только в учебе, но и в спорте, культурно-массовой и общественной работе».
Заместители деканов вплотную занимались организацией спортивной работы и художественной самодеятельности. От кафедры физвоспитания за РТФ был закреплен Г. Приматов, а за ЭМФ — А. Гарганджия. Оба они впоследствии стали Заслуженными тренерами. С появлением в 1956 г. машиностроительного факультета (МСФ) спортивную работу от кафедры физвоспитания стал вести Е. Назаров. Все мы очень дружно работали и помогали друг другу.
Я очень любил охоту, спорт. Кстати, в НЭТИ без моего участия не обходилось ни одно спортивное начинание (у меня 2 разряд по туризму, шахматам, пулевой и стендовой стрельбе).
Среди студентов первых двух наборов оказалось много спортивных ребят. Учился у нас Борис Петрович Абоянцев, у него был 1 разряд по футболу, хоккею. Потом он стал деканом АСУ. Помню, как почти весь институт пошел на стадион «Сибсельмаш» болеть за нашу футбольную команду в игре с «профессионалами». И наши выиграли! Особенно быстро бегали за мячом наши «метеоры» Б. Абоянцев и И. Зуншайн.
Позже на стадионе «Звезда» мы самоутвердились в поединке с НИИЖТом, выиграв 10:2. Наши ворота защищал И. Ципис (волейболист), центральным защитником был В. Ельсуков, а нападающими Б. Бганцев, братья-близнецы В. и С. Чуфаровские и Ю. Новичков. Борис Бганцев забил красивейший гол через голову в падении (так не умеют сейчас даже мастера). А мы скандировали в пику прежде непобедимым железнодорожникам: «Век пара кончился!»
Серьезно занимался боксом Володя Гордиенко, его тренировал Отари Васильевич Гарганджия — знаменитый боксер, заслуженный тренер РСФСР. Володя у него уже год прозанимался, а Гарганджия все никак не выпускал его на соревнования. Потом сразу на первенстве Союза среди студентов Гордиенко занял первое место, через два месяца победил еще в двух крупных состязаниях и стал мастером спорта.
Хорошо помню наших стрелков В. Каргина, братьев Чуфаровских, А. Постникова и др. Я тоже стрелял по 2-му разряду. Стрелковой командой руководил первоклассный стрелок, мастер спорта В. Фоминский. Стрелял иногда и наш молодой, беззаветно преданный НЭТИ ректор — Георгий Павлович Лыщинский.
НЭТИ славился командами по хоккею, футболу, волейболу, стрелковому спорту.
От спортивно-трудового до спортивно-оздоровительного лагеря. Летом 1959 г. Георгий Павлович назначил меня начальником первого спортивно-трудового лагеря НЭТИ на берегу Оби в поселке Ягодное. Моим отличным замом был студент В. Сачков. ДОСААФ нам помог автомобилем, а военные — палатками. Сезон прошел успешно. Были довольны и студенты и сотрудники. Поэтому решили строить стационарный лагерь в Шарапе.
АХ НЭТИ. Интересная история создания хора НЭТИ. В его организации я принимал самое непосредственное участие.
Во время проведения межвузовских певческих фестивалей нам с трудом удавалось «сколотить» хор. Приходилось привлекать людей таким способом. Старосте, профоргу и комсоргу группы давали указание найти трех хорошо поющих студентов и при этом говорили: «Если не найдете, будете петь сами».
После того как меня избрали членом парткома, а позже назначили помощником ректора по работе с молодежью, мне самому пришлось думать, как организовать хор на постоянной основе. Ведь не дело: собрались, попели и разбежались. Г.П. Лыщинский отправил меня во главе студенческого актива в Свердловск и в Москву, чтобы узнать, как у них ведется работа. Приехали в Уральский политехнический институт, видим плакат: «Объявляется конкурс в хор». Конкурс! Вот это да! Побывали на репетициях и узнали, что руководитель хора и его заместитель — штатные сотрудники вуза, высококвалифицированные специалисты с хорошей зарплатой. В Москве — такая же ситуация. Но главное, что во всем этом присутствовал энтузиазм. Мы вернулись в Новосибирск, рассказали об увиденном, и было принято решение пригласить руководителем вузовского хора Ю.А. Брагинского — преподавателя Новосибирской консерватории. 19 апреля 1964 г. в актовом зале впервые выступил Академический хор (АХ) НЭТИ. Этот день считается днем его рождения. С тех пор Академический хор «загудел».
В общем, НЭТИ уже к первому своему выпуску вышел в число лидеров среди вузов Новосибирска не только в учебе, но и в спорте, а также в художественной самодеятельности.
Мы поедем, мы помчимся… Однажды на охоте мне пришла в голову мысль «А нельзя ли по снегу не пешком ходить, а ездить на чем-нибудь». Так в 1962 г. по моей инициативе в НЭТИ было создано первое студенческое конструкторское бюро (СКБ) «Амфибия». Идею, как и все другие прогрессивные начинания, поддержал Г.П. Лыщинский.
В СКБ «Амфибия» мы начали разрабатывать лодку с воздушным винтом, глиссирующую на воде и на снегу. Провели исследования, выбрали наиболее экономичный и наименее опасный вид движения, изготовили опытный образец. Такая лодка легко трогается с места, легко управляется и движется по поверхности самого рыхлого снега. Затем нам удалось поставить ее на воздушную подушку. Позже была организована академическая лаборатория проблем бездорожного транспорта Севера, которой руководил известный ученый, доктор технических наук, профессор, лауреат Ленинской премии Георгий Сергеевич Мигиренко. Развернулась большая научно-исследовательская работа по этой тематике. Были налажены прочные связи с районами Севера, Якутией. Им очень была нужна такая техника.
На Север было отправлено 40 «Амфибий», изготовленных заводом им. Чкалова по нашему образцу «Амфибия-НЭТИ-3» (этот образец до сих пор находится у меня на даче).
Но, к сожалению, как только финансирование хоздоговорной тематики прекратилось, все работы были приостановлены. Однако сам я долгое время продолжал воплощать свой замысел. На даче, она находится в селе Спирино Алтайского края, на берегу Обского моря, проводил испытания и дорабатывал два вездехода. Один вездеход сделан на базе мотоцикла, на больших мягких колесах. Творческая «болезнь», поразившая меня много лет назад, это навсегда.
…Быстро бежит время. И вот уже большая часть профессорско-преподавательского состава НГТУ, включая и ректорат, — выпускники нашего института. И никто из них не пожалел, что связал свою судьбу с этим замечательным вузом.
Я очень благодарен всем, с кем мне пришлось работать. Рад, что наши выпускники нас не забывают. Хочется пожелать нынешним студентам продолжать и развивать традиции НГТУНЭТИ.
В.В. Сбоев, первый зам. декана РТФ, первый декан заочного ЭМФ, кандидат технических наук, доцент; ветеран и инвалид Великой Отечественной войны
По материалам воспоминаний Владимира Васильевича Сбоева из разных источников: Информационный бюллетень Информ; Мы были первыми! Воспоминания выпускников НЭТИ 1958–1959 гг./Коллектив авторов. Под ред. А.Н. Яковлева. — Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2004; Навстречу 60-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне: воспоминания о войне сотрудников НГТУ — участников боевых действий, тружеников тыла, блокадников. — Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2004; Сбоев В.В. Из воспоминаний рядового пехотинца: мемуары/В.В. Сбоев. — Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2010.
